Англия, ох уж эта Англия. Великолепный в своих красках Туманный Альбион - средоточие всевозможных интриг, заговоров, важных персон, а так же замечательных существ различного пола и возраста. Лондон запомнился мне неуклюжими слугами, ярко алыми волосами, кровью и бесконечным беспокойством. Какой чудный город... Не отрицаю, его ждет что-то великое.
О руку с мурлыканьем трется снежно-белый кот. О, это чудное создание... Пожалуй, таких нет больше нигде. Лишь Земля - дом этих чудес. Влажный, шершавый язычок прошелся по коже, запачканной сажей. Да-да, Себастьян, ты снял перчатки лишь ради снежного ангела... Огонь большого камина растоплен, пламя бросает на стены комнаты причудливые тени. Пляшут, извиваются, страдают... Совсем как люди. Глупые люди и необычные, если знать разницу между мусором и не ограненными алмазами. - губы расплываются, пусть и неохотно, в самой настоящей улыбке. Один из алмазов достиг совершенства и... Оказался слишком крепким, слишком... Идеальным. Ты потерял бдительность с этим мальчишкой... За что и поплатился вечностью и своей жизнью. Не в прямом, конечно же, смысле, нет. Не гладил бы так мягко кошку, если бы Ад поглотил, переработал и выплюнул одни перемолотые косточки. Всего лишь страстно желал заполучить самый сок, единственное, что важно в существе... Его душу.
Глубоко в душе я не понимаю, где прокололся... Как так вышло - человек, не достигший даже пика своей зрелости, стал самым настоящим демоном, лишив возможности поглотить "алмаз" всех, кто на него покушался... Каких трудов стоило взрастить его из души обычного ребенка, потерявшего родителей. Оберегать, терпеть капризы (хотя, надо сказать, по сравнению с простолюдином Алоисом Транси, которым занимался этот прохвост Клод, мой юный господин - просто золото!), выполнять поручения и даже учить танцевать! Огонь будто отражал всю память. Все чаще его всполохи напоминали картины из прошлого, которое теперь, думаю, никуда не годится, кроме пленки для одного неугомонного жнеца... Ничто не будет как прежде, кроме одного - своеобразного ритуала пробуждения графа ото сна.
Уже светает, как досадно. В последний раз проведя ладонью тела, что стало практически родным и любимым, по нежнейшей шерстке кота, я аккуратно переложил его в кресло, где только что сидел, размышляя и пытаясь собрать всю картину в необходимый порядок, и стремительным, бесшумным шагом, направился на кухню нового особняка. Конечно, не стоит будить господина топаньем ног, хоть это и не так уж просто. Какой же все таки соня этот демон в обличии невинного дитя. Стоп. Это что, нежность? Нет, абсолютно уверен. Просто его душа не достанется никому... А я, как трудолюбивая пчела, буду делать алмаз еще ярче, еще прекраснее... Это ведь слишком увлекательное занятие для того, кому осточертели пейзажи Преисподней...
***
Шаги, негромко скрипнувшая дверь, и аромат прекраснейшего горячего чая...
- Пора вставать, мой юный господин... Сегодня на завтрак Эрл Грей и «Забайоне» на десерт...
Что не изменится никогда, так это бурчание сонного мальчишки, первые лучи солнца, пробивающиеся через тонкую щель между тяжелыми занавесками, и это странное утреннее умиротворение...